Приключения Буратино – Отделочные работы

На утро, увидев результат своего труда, Карло понял,
что кукла нуждается в доработке и продолжил работы

Приключения Буратино – Часть третья

Карло ночь провел тревожно.
И, как только стало можно
Различать хоть силуэты,
Очертания предмета,

Распахнул он ставни, шторы.
За окном синели горы,
Но совсем не из-за них
Шпингалеты рвал, как псих.

Сделав дело, повернулся,
И сверчок уже проснулся.
Оба смотрят на верстак:
Рот раскрыт, глаза с пятак.

Там, где ночью шла работа,
Восседало ныне Что-то
В позе старого туркмена,
Но похоже на полено.

Жмурясь от лучей слепящих,
Два болта колен скрипящих,
Заменяющих сустав,
Терло. Каждый болт был ржав.

Все параметры не в норме:
Горбик, нос как штык по форме,
Щеки, грудь, спина во мху,
Рот отплевывал труху.

В общем, карлик лет на двести
Только гриб на нужном месте.
Здесь параметры точь-в-точь,
Чтоб понять, что сын, не дочь.

«Что, ребята, не признали?
Сами ж ночью ковыряли.
Я – творенья ваших рук.
Может сын, а может внук».

Первым после обращенья
Вышел из оцепененья
Наш сверчок, пожал плечом:
«Я здесь вовсе ни причем.

Это Карлова порода.
Как две капли – Квазимодо,
Разве что в миниатюре,
Да еще во мху как в шкуре.

Ты, надеюсь, не в обиде?
Говорил я, в пьяном виде
Делать нечего детей.
Не послушался, злодей.

Плод своей вчерашней страсти
Пожинай. Желаю счастья,
Что прошло, как видно, мимо».
«Это дело поправимо.

Здесь подрежем, там подточим,
Где подсушим, где намочим,
И стройнее, чем Давид
Будет этот инвалид.

Вот на этом и сойдемся.
Первым делом мхом займемся.
Все зеленое под ноль.
В этом деле я – король».

«Я – мужик, не балерина
Этот мох – моя щетина.
Красоту отдать под нож,
Чтоб пропала ни за грош?!»

«То еще вопрос, парнишка,
Красота ли мох под мышкой,
Только есть и явный вред.
Заведется короед,

Будет грызть. Щекотно. Больно.
Закричишь тогда: «Довольно!»
Ни покоя и ни сна.
Все расчешешь до красна.

Будешь грязными руками
Выдирать свой мох клоками,
Так не лучше ли теперь,
Без болезней и потерь?»

Сын от ужаса извелся:
«Он во мне уже завелся.
Режь, скобли, кромсай скорей!
Жук – он хуже всех зверей».

Тесаком как бритва острым,
С мыслью «Хрястнем-ка по монстрам»,
Карло пару раз махнул,
Нож протер, пылищу сдул.

Парня тело было бело,
Но оно еще болело.
Шок мальчишка перенес,
Хорошо, что спрятал нос.

Он боялся шевельнуться.
Шевеления начнутся
Иль какие-то слова,
Полетит и голова.

Карло пользовался этим.
Он-то знал как трудно детям
Без движения сидеть,
Подмывает пошуметь.

Тер скребком каким-то щеки,
Несмотря на слез потоки.
Был доволен сам собой,
Для работы есть покой.

Он спросил по окончанья:
«Есть какие замечанья?
Недостатки не видны?
Посмотри со стороны».

И сверчок как глас народа:
«Это уж не Квазимодо,
Франкенштейн ни дать, ни взять.
Швов и шрамов сотен пять.

То, чего мы и боялись:
Короеды постарались,
И причина сей беды –
Их подпольные ходы.

Срезан мох, они и вскрылись.
Как, прохвосты, потрудились
Над молоденьким лицом
В совокупности с отцом.

О соавторстве объявят:
Аргумент такой предъявят:
Мастерство веками точим,
Наш успех в резьбе… А впрочем,

Извини за юмор черный,
С красотой вопрос здесь спорный.
Оценить ее б смогли
Пикассо лишь да Дали

Сын оправился от шока.
Уж горело мыслью око,
И сверкал прямой сарказм
Одолел в гортани спазм.

«Что там лает, пап, за шавка?
Если каждая козявка
Будет мнение иметь,
Лучше сразу умереть.

Я не против плюрализма,
Но без всякого цинизма.
Оскорбленья не снесу.
Не ругайся, не в лесу.

Франкинштейн и Квазимодо –
Представители народа.
Их не знал. По тону судя,
Не красавцы эти люди.

Кто вобще ты в этом доме?
Приживалка? Вор в законе?
Как бы не был ты хорош,
Вызывающе ведешь

Распустился до предела
Как семья тебя терпела
В этом доме до меня?!
Мы, надеюсь, не родня?»

«Были б родственники, рожи
Наши были бы похожи.
Я бы сразу принял яд.
Бросив в зеркало лишь взгляд.

Ты ж – полено, чурка чуркой.
Хоть залейся штукатуркой,
Не исправится мурло.
Ни рубанок, ни сверло,

Даже шкурка не поможет.
И всерьез меня тревожит,
Как нам сосуществовать.
Век тебя бы не видать.

Я – совсем другое дело.
Я – красавец и умело
Научился говорить,
Дураку не повторить.

На достаток, мир нацелен
Я как доллар серо-зелен,
Конвертируй хоть сейчас.
Я – почти златой запас».

Мальчик дать отпор старался,
Но, чтоб спор не разгорался,
Карло, пробуя унять,
Поспешил меж ними встрять:

«Да уймитесь вы, ребята.
Как драчливые щенята,
Ничего не представляя,
Тявкают, хвостом виляя.

Перестаньте-ка браниться,
Осуждать друг друга лица.
Шрамы все мы уберем.
Шкуркой щечки подотрем,

Наждачком везде пройдемся,
Шишек рашпилем коснемся,
Лаком ямочки зальем,
В масло болтики макнем.

Но начнем, пожалуй с носа.
Я вчера отмерил косо
В темноте и был не прав.
Оттого ты и гнусав.

Рубанем по основанью…»
«Снова страхи и страданья?!
Как угодно, папа, вам,
А рубить я нос не дам.

Дождь буянил накануне.
Двор подобен был лагуне.
И меня – еще полено –
Принесли вы в эти стены.

Просушить бы древесину –
Укрепить здоровье сыну.
Нет же! Страсть его влечет!
Из меня теперь течет.

Хорошо, что без поноса,
Исключительно из носа.
Это или гайморит,
Иль хронический ренит.

Голос мой, гнусавый слишком,
Ни мальчишкам, ни дровишкам
Абсолютно не присущ.
И топор, что всемогущ

В сей лачуге не поможет.
Отрубить-то нос он может
Но гнусавость не пройдет.
Насморк вне его забот.

И потом, есть в мире драки.
От любой прямой атаки
Нос такой огородит
И кулак любой пронзит».

«Убедил. Останься с носом,
Защищенным и гундосым,
Но насчет других работ
Против твой не скажет рот?»

«Отказал кому б другому.
Режь папаша по живому,
Лей, надраивай, строгай,
Хоть сквозь линзу выжигай.

Практикуйся, косметолог.
Сей процесс не очень долог?
Начинай, твори, дерзай,
Понемногу обрезай,

Только после не раскайся».
«Вот и славно. Поднимайся.
Ты с рассвета здесь сидишь,
Мой щербатенький малыш».

«Вот чего не обещаю.
Краски, право, не сгущаю,
Оторваться не могу.
Выгибался я в дугу,

Упирался я локтями,
Здоровенными лаптями.
Хоть совсем не ясно как,
Крепко держит зад верстак».

«Глянем, что там за крепленье…
Ясно все. Имей терпенье.
Из тебя текла смола,
Ты прилип, и все дела.

Гвоздодер и ломик средний
Там находятся, в передней,
Пригодятся отрывать.
Я схожу, а вы молчать».

Тут сверчок, взглянувши косо:
«А болтал, что нет поноса…»
Но суровый Карло взгляд
Взять велел слова назад.

«Я без всякой задней мысли.
Не в прямом, конечно, смысле…»
Смысл понятен был весьма:
Полон парень, мол, дерьма.

Все рукой подправив ловкой,
Завершивши лакировкой
Ряд отделочных работ,
Папа к зеркалу ведет

Утомившегося сына.
Обнадежила картина:
Мальчик был не плох, блестел,
Лишь немного похудел,

Уж не лапти были стопы,
Нет горба, смолистой попы,
Только нос вперед торчал,
Да желудок чуть урчал.