Приключения Буратино – Карло вернулся

Не успели куклы разобраться с дверью, как вошел Карло,
но после встречи пришло разочарование работой

Приключения Буратино – Часть двадцать вторая

Толи дверь в подвал массивна,
Толи действия пассивны,
Кукол яростный навал
Результатов не давал.

Дверь входная распахнулась,
От вошедшего метнулась
Тень как рока темный перст,
Верный знак грядущих зверств.

Миг-другой оцепененье.
Молодое поколенье
Без движенья, тронет лишь,
Все равно не убежишь.

Нет, не бойся, мой читатель,
Гнусный недоброжелатель
От лачуги не далек,
Но входить ему не срок.

Буратино словно пуля
«Папа! Папочка! Папуля!»
К Карло бросился стремглав,
Напугавшего узнав.

Карло бросился на встречу,
Мчался он с ответной речью,
Не жалея старых ног:
«Сын! Сынуленька! Сынок!»

Столкновение, объятья
Тихие сверчка проклятья,
Нос, порвавший воротник,
Все смешалось в этот миг.

Даже то не огорчило,
Что задетая почила
Ваза старая с букетом,
Холст водой облив при этом.

Жуткие прожив мгновенья,
Не желая повторенья
Их при встрече с Дуремаром,
С Карабасом «другом старым»,

Буратино живо, прямо,
Даже без саморекламы,
В двух словах повествовал
Как он ключик доставал.

И теперь хотел, чтоб папа,
Применив большие лапы,
Мышцы плеч, спины и ног,
Отварить им дверь помог,

Что немедля тот и начал
Выполнять. Сверчок подначил:
«Жми! Трудись! Давай, давай!
Разве может разгильдяй

Чем-то стоящим заняться!
Будешь сам потом смеяться.
Сердце коль не надорвешь,
Пару дохлых крыс найдешь.

Будет что-то поценнее,
Так опять вина злодея.
Буратино твой – козел,
Раз нахлебников привел.

Кукол больше. Все в их власти.
Раздробят нам клад на части…»
В том же духе продолжал,
Но никто не возражал.

Надавив на дверь всем телом,
Всяк усердно занят делом,
Пусть мозоли руки жгут.
Наконец увенчан труд.

Но за дверцей снова дверца,
Вновь к инфаркту близко сердце,
Опустились руки вниз,
Щеки впали, нос повис.

Даже близость Карабаса,
Как враждебного им класса
Не играла как причина
Выброса адреналина.

Вялость и опустошенность,
От земного отрешенность,
Бледность, краше в гроб кладут,
Царствует унынье тут.