Приключения Буратино – Дележ

Собравшись вместе, все участники поисков клада пытались
договориться о доле причитающихся им сокровищ

Приключения Буратино – Часть тридцать вторая

В сборе все. Сидели, ждали,
Чтоб очнулся, окунали
Дуремара головой
В бочку с ливневой водой.

Угощенье: чашки, ложки.
Изымали «козьи ножки»
Из аптекарских штанов,
Что скрутить он был готов.

Все участники базара
О размерах гонорара,
То есть как делить им клад,
Много спорят и шумят.

Первой точкой приткновенья
Послужило заявленье:
«Тот, кто не изображен,
Будет голоса лишен.

Кто бы ни был: люди, звери,
Выйдут пусть они за двери,
Там пусть ждут решенья час.» –
Разродился Карабас.

Этот тезис подхватила
Престарелая Тартилла,
Подчеркнув, что лишь она
Лично изображена.

Но, как жест, мол, доброй воли.
Возражать не стала б, коли
И потомкам тех господ
Был открыт в коморку вход.

Дуремар кивнул согласно.
Папа Карло громогласно
Возмутился: «Что за вздор?!
Мне, хозяину, во двор?!»

«Уважаемый, доколе
Дверь у вас, вы с нами в доле,
Хоть, конечно, ваш прадед
Не украсил сей портрет.»

«А ребят прогнать наружу?!
На мороз, плюс пять, на стужу!
Пропадет сыночек мой.»
«А, наследник по прямой.

Хорошо, пусть остается,
А не то и впрямь загнется.
Непричастных же персон
Попрошу я выйти вон.»

«Это как же непричастных?!
Выгнать куколок несчастных
Не поднимется рука.
Я – хозяин здесь пока.

Пару дней, что вместе жили,
Все ручонки приложили.
Тем, что здесь сейчас сидим,
Мы обязаны и им.»

«Посмотри на них, приятель.
На предателя предатель.
Мой театр – искусства храм
Променять на ваш бедлам!

Доверяешь ты им слишком.
Коль запахнет золотишком,
Кинут, не пройдет и дня,
Так, как кинули меня.»

Тут вступила черепаха:
«Карабас, не дать бы маху.
Ты, конечно, бородат,
Но совсем не дипломат.

Мы разумнее поступим:
В этой малости уступим.
Если так они хотят,
Пусть услышат, поглядят,

Даже выскажутся. Гласность.
Не таится в том опасность,
Голос совещательный,
Он не обязательный.

В перспективе возместится.»
«Ты как мумия в гробнице:
Панцирь, древность, тишина,
А ума не лишена.

Одобряю. Пусть садятся.
Я успею поквитаться.
Ты не против, Дуремар?»
«Пусть сидят, какой базар.»

Хоть и старшая Тартилла,
В планы оной не входило
Председательствовать тут.
Папа Карло этот труд

Узурпировал без спроса.
Процедурные вопросы
Разрешились все уже
Речь пошла о дележе.

«Как делить мы будем цацки?
Как положено? По-братски?»
Полоснуло сразу вето
Черепашьего ответа:

«Если честно разобраться,
На фиг мне такие братцы?
Голодранец, наркоман
И надутый барабан.»

«Ты-то тоже, рыбья рожа,
На сестричку не похожа,
Сгнивших древностей охапка,
В крайнем случае, прабабка.»

«Раз по-братски не хотите,
Значит поровну делите.» –
Артемон вдруг осмелел.
«Ты, приятель, обалдел?! –

Председатель не сдержался. –
Я здесь взрыву подвергался,
Жизнь отдать готов уж был,
И делить на столько рыл,

Что по цифре только знают,
Что ключи и то теряют,
Уровнять меня и их
Может, право, только псих.

Не имею я желанья
Ставить на голосованье.»
Поддержал его народ:
Так, мол, дело не пойдет.

Как артист ты, песик, тонок,
Но мозгами как ципленок.
Нас друг с другом не равняй.
Всяк хотел побольше пай.

«Хорошо, что мы едины,
И непониманья льдины
Этот маленький вопрос
Как поток весенний снес.

Все поделим справедливо…»
Усмехнулся каждый криво.
Справедливость шкурных дел
Понимал кто как хотел.

Карло аж дошел до пота,
Доказать стараясь льготы,
Что его, как он считал.
Но никто не отставал.

«Ты, хоть жил под страхом взрыва,
Не испытывал порыва
Дверь заветную найти,
Тратя нервы по пути.

У болот, кишащих гнусом,
Не подвергся ты укусам
И здоровье не терял,
Где не ведая подвал.»

Карабаса перебила
Возмущенная Тартилла:
«Да болота – благодать.
Разве можно в них страдать?!

От пирата и доныне
Экспедиции в пустыни
Снаряжала я не раз.
Выполняя мой приказ,

Погибали добровольцы.
Черви, скрюченные в кольца,
Занесенные песком,
Становились шашлыком.

Сколько без вести пропало
Из-за этого металла,
Скольких был рассеян прах,
Сколько сгинули в зубах

Сухопутных мерзких тварей,
Скольких тамошний аграрий
Химикатами травил,
Сколько вырыто могил!..

Не болота, зной палящий –
Вот где ужас настоящий.
Терпеливый мой народ
Как никто достоин льгот.»

Сделан ход ответных действий:
«Пополнение в семействе
У меня ведь, господа.
Без сокровища – беда!

Без сокровища – клоака!
Три артиста и собака –
Дополнительные рты.
Ниже бедности черты

Жить возможно нам придется,
Если только не найдется
Лишней доли для ребят.
Подсобите. Буду рад.»

«Лжец ты, Карло, неумелый.
Да за мной театр целый,
Всем им хватит на бульон.»
«А за мною миллион

Обитателей болота.
Хочет есть любая шпрота.
Будем коль делить по ртам,
Я вам много не отдам.»

«Подопечных ваших массы
Пополняться час от часа
Могут кучкой новых рож,
Неизменны в целом всеж.

Пара особей приплода
Вряд ли сделают погоду,
Слишком мал уж их процент
И огромен контингент.

У меня ж, считай, в три раза
Разрослось семейство сразу,
Что совсем другой масштаб.
Каждый б чувствовал, что слаб.»

«Это все не аргументы. –
Возмутились конкуренты. –
Ты, да ты, да пятый тот,
Остальные все не в счет.»

«Да за клад я гнил в застенках,
Полз меж зэков не коленках,
Муки с ночи до утра,
Вонь, то, холод, то жара,

Жрал баланду в грязной чаше,
Спать ложился у параши…»
«Кто тебя оттуда спас?!» –
Вставил слово Карабас.

«Хвалишься ты живописно,
Но спасал не бескорыстно.
Лишь за ключ забрал свой иск.»
«Ах ты плут!» – Тартиллы визг.

Так друг с другом пререкались,
Пожирней урвать старались
Шкуры клок, отбросив стыд,
Хоть медведь и не убит.

Меньше всех, конечно, дали
Мужику, что не узнали.
Легче было урезать,
Он не мог протестовать,

Не присутствовал на месте,
А портрет был бессловестен.
Невеликий гонорар
Получил и Дуремар.

Рассуждали так примерно:
С ним равнять неправомерно
Наши доли, так как он,
Кроме цифр, всего лишен.

Ни ключа за ним, ни двери,
Не сидят на шее звери
Или дети мал – мала.
Кайф ловить – его дела.

А уж этого добра – то
Синтезирует палаты.
Обеднять зачем казну?
Он ответил им: «Ну-ну».

Посчитав, что дело в шляпе,
Скинулись по сольдо папе.
Самый быстрый – Арлекин
Был отправлен в магазин,

Чтоб отметить соглашенье.
Проявляли все терпенье,
Ждали, каждый горд собой,
Но еще не кончен бой.