Курочка Ряба – У цыганки

Пообщавшись с Рябой, цыганка дала ей надежду
на будущее материнство

Курочка Ряба – Часть восемнадцатая

Дом цыганки был невзрачен,
В меру тих и в меру мрачен.
Чтоб в клиента страх вогнать,
Вовсе незачем сверкать.

Бабка, дед, кузнец и птица,
Коим дома не сидится
И не спится после пира,
Чтоб заткнуть в печали дыры,

Те, что место все ж имели,
Не касаясь до постели
Утром в шесть иль даже в пять
В дверь к ней начали стучать.

«Открывай! – Кузнец вещает. –
Хватит спать! Народ желает
Подлечить свой организм
Без горчичников и клизм».

Шорох. Шелест шелка складок.
Шарканье шагов порядок.
Хриплый кашель, шум, зевота
И вопрос обычный: «Что там?

Вряд ли я найду причину
Незнакомого мужчину,
Одинокого к тому же,
В дом к себе впустить без мужа».

«Не рассказывай нам байки.
Нет ведь мужа у хозяйки.
Тот мужик пришел с женой.
Я ж давно знаком с тобой».

Бабка вышла, присмотрелась.
«Помню. Раз тебе хотелось
Бородавки извести..»
«Полно чушь-то, мать, нести! –

Перебил кузнец смущенно. –
Аморально! Незаконно!..
Первым встречным!.. Все! В момент!..
Обо мне!.. Я ж – твой клиент».

«Разве все я рассказала?
Бородавки – мелочь. Мало?
Я продолжу, хочешь коль».
«Нет уж, матушка, уволь».

«Ладно, гости, проходите
И садитесь, где хотите.
Так какая же беда
Привела вас, господа?

Рассказала Ряба кратко,
Что мечтала бы о кладке,
Но сойдет в конце концов
Даже парочка птенцов.

Бабка с самого начала
Все молчала и молчала.
Как закончился рассказ
Изрекла: «Простите нас,

Но должны мы удалиться.
Мы вдвоем, лишь я да птица.
Остальным сидеть и ждать.
Впрочем, можно погулять.»

Рябу вывели в чуланчик,
Налила пред ней стаканчик.
«Страшно будет, не стони,
А разок-другой глотни.

Впрочем, разве для наседки,
Знавшей химию и клетки,
Смерть видавшей в двух шагах,
Страх заклятий – это страх?

По сему пугать не стану
Не найти в тебе изъяна
Даже мне с моим чутьем,
Данным длительным житьем.

Не отчаивайся. Прежде
Чем махнуть рукой надежде,
Всех и вся вокруг кляня,
Все ж послушай ты меня.

Здесь вокруг в сырой землице
Сила страшная таится.
Местным жителям она
Безопасна, но вредна

Людям пришлым, неизвестным,
И обманщикам, и честным.
Полугода не пройдет
Как зачахнет и умрет.

Но встречаются и лица,
Этих, правда, единицы,
Им на пользу, не во вред,
Этой силы страшной след.

Был одной ногой в могиле,
Глядь – здоров, как вновь родили,
Под влияньем этих сфер.
Я – живой тому пример.

Ты, куриная порода,
Здесь жила почти полгода.
Раз еще не умерла,
Значит Сила приняла.

Так что жди, живи, надейся
И в истериках не бейся.
Это твой последний шанс.
Вдруг наступит Ренессанс.

(Здесь прерву я изложенье,
Чтобы сделать объясненье.
Сила, что в виду имели,
Там была не самом деле.

Если помните, вначале
Мы добро перечисляли
В тех местах уран фонил
Этой силой он и был.)

«Я, – цыганка продолжала, –
Помогла довольно мало,
Но от щедрости своей
Дайте сколько-то рублей.

Вот настой на мухоморе
Всем его даю, кто в горе.
Для проформы тридцать дней
По две чайных ложки пей.

Это всё для виду только,
Не поможет он поскольку.
Горек вкус, но все ж не плох,
Раз еще никто не сдох.

Так они договорились
И в деревню возвратились.
Выполняя договор,
Поглощали мухомор,

Как обычно жить старались,
Ели, пили, развлекались,
Веселились и страдали,
Терпеливо час свой ждали.