Курочка Ряба – Погоня

Волки гнались за санями и почти догнали, но курица
помогла спастись, хоть все покупки были потеряны

Курочка Ряба – Часть восьмая

Полумрак лесной дороги.
Усиление тревоги.
Нападенья кони ждут.
Вот картина тех минут.

Осторожно наступая
И придерживаясь края,
В тень деревьев от луны
Попадают скакуны.

Остальные просто спали.
Большинство волков не знали,
Попадал лишь дед в беду.
Даже як спал на ходу.

Первый повод к беспокойству
И какому-то расстройству
Не заставил долго ждать.
Громко стали стрекотать

Длиннохвостые сороки.
В удивительные сроки
Разбудили всех вокруг,
Проявляя свой испуг.

Разбудили не напрасно.
Леденящий и ужасный
Вдалеке раздался вой,
Предвещая смертный бой.

Тут взяло коней сомненье.
Ждать откуда нападенья
И куда теперь бежать,
Прямо или лучше вспять.

Вой все ближе. Вроде сзади.
С глаз стряхнувши гривы пряди,
Обернулись, посмотрели.
В чаще пары глаз горели.

«И-го-го!» – сигнал был подан.
Як конями подло продан.
Бечева разорвалась,
И повозка унеслась.

К чести, як наш не смутился.
Где такому научился?
Тылом к дереву прижался
И отчаянно сражался.

Отбивался он недолго.
Одного – другого волка
Заколол и растоптал,
Сразу волчий клан отстал.

Им не взять так просто яка.
Пусть удачная атака,
И вонзились в бок клыки
Как заправские штыки.

Но, увы, не тут-то было,
Волка зуб остер как шило.
Но и он лишь шерсти клок
Мог отведать, но не бок.

Убедившись, плохо дело,
Стая мяса не поела,
Потеряли лишь своих,
Волки плюнули на них.

И – в погоню за повозкой,
Хоть без яка, но громоздкой.
Далеко она уйти
Не могла, не те пути.

А лошадки не спешили.
Отбежав на две-три мили,
Поменяли бег на шаг,
Рассудив примерно так:

Не до нас теперь зубатым,
Занимаются лохматым,
Там им дела до утра.
Отдышаться нам пора.

Мы неплохо удирали,
Правда ноги посшибали
О коряги и бугры,
Но теперь мы вне игры.

Волки время не теряли
И повозку догоняли.
Вот уж слышен топот лап,
Вой, рычание и храп.

«Вот же твари! Ненасытны.
Яка сдали. Он – элитный
И породистый самец,
Тонну весит молодец.

Ну чего ж еще им надо?
Забивать кониной склады?
Эй, подружка, поднажмем,
Повезет, опять уйдем.

Ну и выдалась же ночка!
Вместо сна – галоп по кочкам.
Дед еще проспался, встал,
Все бока нам нахлестал.

Мы и так уж что есть духу
Мчимся как шальная муха.
Без хлыста сама поймешь:
Чуть замедлишь – пропадешь».

Дед с себя тулупчик скинул,
Отовсюду нутрий вынул,
Бросил сзади как попало,
От погони жарко стало.

Впереди лежит осина,
Скрыта снегом половина,
Средь дороги под углом.
Так. Обычный бурелом.

Кони-то перескочили,
Сани с дедом в воздух взмыли,
Хорошо не покатились,
На полозья опустились.

Стая временно отстала.
Дед не понял, что с ней стало,
Но повозку оглядел.
Был бы черен, поседел.

И ведь сей кошмар не снится.
Лишь тулуп да ящик с птицей.
Караул! Позор! Скандал!
Все покупки растерял.

Как взгляну в глаза старухе?
Не поверит. Будут слухи,
Что все то, что накопил,
За ночь в городе спустил.

Перегар во рту с похмелья –
Доказательство веселья.
Докажи, что не верблюд.
Не поверят, не поймут.

В это время у осины,
Где с соломенной перины
Крот и нутрии упали
Волки пищу обступали.

У крота открылась клетка.
Он, попавши в дверцу метко,
На снегу не задержался,
В мерзлый грунт тот час вкопался.

Нутриям потяжелее.
Как упали, так скорее
Закопались в снег до льда.
Понимают, что беда.

Волки сверху снег стряхнули,
Нутрий пару раз лизнули.
Те как камбалы лежат,
Распластались и дрожат.

Лед копать себе позволить –
Только лапы намозолить,
Да и сверху не возьмешь,
Где там тело не поймешь.

Блин лохматый, да и только,
Не разинешь пасть настолько,
Взять чтоб сверху за бока
Необычного зверька.

Да и много ль мяса в крысе?
Здесь – синица, а вот в выси
Есть журавль в виде деда
И лошадок для обеда.

И опять пошла погоня.
Мчатся волки, мчаться кони,
Дед снимает свой пиджак,
Не остынет все никак.

Лес прошел, открылось поле.
Свет вдали. Деревня что ли?
«Там спасенье» – воют ветры.
Но бежать-то километры.

Ну а волки тут уж, рядом,
И понятно этим гадам,
Не конец еще пути,
И повозке не уйти.

Зубы лязгают повсюду,
Радуясь такому блюду.
Человечину, конину
Есть приятно в холодину.

Окружили, наседают.
Волчье дело тонко знают.
Но в один прекрасный миг
Раздается чей-то крик:

«Да открой же, бездарь, ящик!»
Дед, как статуи образчик,
Без движения сидит.
«Кто же это говорит?»

«Это я – твое спасенье,
Твой подарок и везенье,
В темном царстве света лучик,
В общем, курочка, голубчик».

Тут как кто шепнул на ушко:
«Брось ты в жертву им несушку.
Отвлечет минут на пять.
Хоть успеешь отбежать».

Дотянулся дед до цели.
Что в ней проку, в самом деле?
Ведь богата лишь пером.
Хрясь рукой как топором.

И опять же удивился.
Свет от курицы струился.
Вспомнил речи Кузьмича,
Что, мол, светит как свеча.

Это ведь не кривотолки,
Что огня боятся волки.
Свет ее ни ярок был,
Все же серых победил.

Дед держал ее за лапы,
Поднимая выше, дабы
И матерым, и щенкам
Свет хлестал бы по щекам.

Волки, света опасаясь,
Отступали, огрызаясь.
И, увидевши проход,
Кони ринулись вперед.

Волки делать что не знали.
Для приличия прогнали
Сани деда с полверсты
И – в ближайшие кусты.

Там мгновенно потерялись.
И понуро возвращались,
Полагая отыскать
Хоть бы нутрий что ль опять.

Дед не тратил ни минуты.
Ноздри у коней раздуты,
Мчат по полю без запинок.
Без дорог и без тропинок.

Дед скорей домой стремился,
Кнут в руке, в другой – «Жар-птица».
Так к деревне он своей
Подлетел как Прометей.