Пригрозив разделом имущества, Ряба велела наградить
Ахмеда, а не предъявлять ему претензии

Ряба долго наблюдала
За развитием скандала,
Все стараясь разузнать
Перед тем, как в дело встрять.

Мужики сходиться стали
Ей они напоминали
Распаленных петухов –
Ежедневных женихов.

Дождалась почти финала,
Уж паленым пахнуть стало.
Очень вовремя возник
Этот громкий Рябы крик.

Мужики остановились,
Агрессивности лишились,
Кровь их схлынула с голов.
Ждали все куриных слов.

«Я не знаю, дяди, тети,
Что вокруг меня плетете,
Разбираясь по углам
И шепчась о чем-то там.

Да и знать я не желаю
В чем предмет сего раздрая,
Но одно скажу: «Ахмед
Спас мне жизнь и дал в ней свет.

До него жила во мраке.
Нынче ж хоть танцуй «Сиртаки»,
Пой «Коробочку», пляши,
Веселись от всей души.

Этот светоч, этот мастер
Материнства дал мне счастье,
Как разрезал мрак лучом.
Все теперь мне нипочем.

Может кто-то усомнился,
Мол, цыпленок не родился.
Это только лишь пока.
Ждет успех наверняка.

Мне теперь родней родного
Стал Ахмед. Яйца простого
Без него б мне не снести
Вы ж грозитесь извести.

Мы должны быть благодарны,
Улыбаться лучезарно
Лишь завидим. Не бранить,
А, напротив, одарить.

Ну-ка, дед, давай, не дрейфи,
Покопайся в нашем сейфе,
Ведь не так уж вы скупы,
Вынь комплект из скорлупы

И отдай его Ахмеду.
Не дарить же за победу
Шляпу, галстук иль сирень.
Ведь хранишь на черный день

Там на тряпочке атласной.
Пусть не черный день, а красный,
Ты отдай, что положил.
Он, поверьте, заслужил».

«Тут вопрос довольно спорный:
Нынче красный день иль черный. –
Дед под нос себе бурчит, –
Кроме горя и обид,

Кроме разочарований
И несбывшихся желаний
Ничего он нам не дал,
Да к тому же был скандал.