Иоланта – Хитрость Рене

Рене пообещал, что казнит Водемона и не отступил от
своего решения, несмотря на аргументы других против

Иоланта – Часть девятнадцатая

Полшестого. Воздух знойный.
Отрешённый и спокойный,
Сжав в кулак железный боль,
С речью выступил король:

«Раз надежда на прозренье
От возможного леченья
Растворилась без следа,
Сообщаю, господа,

О закрытии проекта
В стенах данного объекта
С благодарностью за труд.
Вы теперь свободный люд,

В том числе и в отношеньи
Клятвы о неразглашенье.
Не секрет отныне факт.
Разрывается контракт.

Обещал, а клятвы строги,
Суммы к выдаче в итоге,
Совокупность прочих благ
Завтра же получит всяк.

Но меня грызёт всецело
Незаконченное дело...» –
«Свадьба! Вспомнили никак
Дочери законный брак?! –

Герцог вновь смог оживиться. –
С этим стоит торопиться.
Женихи – они не ждут,
Только был и нет уж тут». –

«С женихами есть проблемы.
Ты коснулся вечной темы,
Ту же я хотел поднять.
Но не смел перебивать

Высочайшую персону! –
Обращаясь к Водемону:
Ты, когда сюда скакал,
То таблички прочитал,

Где написано о казни?
Совершенно без боязни
Пересёк чужой надел?
До безумия ты смел!

Зря запретов не послушал...
За какой-то час разрушил
Местных жителей уклад.
И, наверное, наград

От меня ты ожидаешь?
Женихом себя считаешь?
Предвкушаешь губ щербет?..
Женихи то есть, то нет,

Как твои герцог выражался.
Ты прекрасно здесь держался,
И тебя мне даже жаль.
Дочери моей печаль

Огорчит меня безмерно,
Что опять же очень скверно,
Но король, коль слово дал,
Отступать – позор, скандал.

Сам читал предупрежденье,
Что казнят без осужденья
Здесь любого, кто хоть раз
Потревожит сей палас.

Сам и меру пресеченья –
Головы ли отсеченье,
Пулю ль, петлю ль, выбирай.
За приезд себя карай.

Гильотину я бы лично
Выбрал. Так патриотично!
Каждый истинный француз
Предпочтёт отчизны вкус».

Люди впали в шок в два счёта
От такого поворота.
Роберт, искренне скорбя,
Первым смог прийти в себя.

«Эта шутка не забавна.
Речь о свадьбе шла недавно.
Жениха прогонишь прочь,
Старой девой станет дочь». –

«Всё в порядке в этой сфере.
Есть один, по крайней мере,
Родовитый женишок.
Мною куплен до кишок.

Не посмеет не жениться,
А иначе разорится.
Лучше всех ты в курсе дел».
Роберт весь побагровел,

А Бертран бургундцу вторил:
«Мало ль кто и с кем повздорил,
Мало ль кто чем пренебрёг,
Результат-то нормалёк.

Иоланта вся светилась!
Да, прозреть не получилось,
Только главное – любовь.
Заповедный лес и кровь

Тоже вряд ли совместимы.
Здесь пролить недопустимо
Даже крови кабана,
А тем паче пацана.

Может, как-нибудь условно?..» –
«Хорошо, казним бескровно,
Чтоб законы соблюсти.
Должен вывод твой вести

Или в петлю, иль в жаровню.
А тебе ещё припомню
И расхлябанность солдат,
И дыру сквозь стену в сад».

Эбн Хакиа выл сиреной:
«Мне доказывали с пеной,
Что в Европе гуманизм!
А у вас феодализм

Хуже нашего раз в сорок!
Не родит таких разборок
Ни одна людская страсть,
Разве что борьба за власть». –

«Не ходи, в уме коль здравом,
С собственным своим уставом
В чужестранный монастырь,
Раздуваясь как пузырь.

Лопнешь, не моргнув и глазом.
Даже если впал в маразм,
Жить монарха не учи,
Сам окажешься в печи».

Пыл мужчин пропал при этом.
Женщин, стянутых корсетом,
Защищать настал черёд.
«Жалко, если он умрёт.

Умирать такому рано, –
Тихо пискнула Диана. –
Благороден и плечист,
С виду словно культурист».

Углубила мысль Бригитта,
Подчеркнувши нарочито:
«Генофонд терять не след.
Пусть не наш он, пусть сосед,

Замуж выйти я готова
За бургундца. Что ж такого?!
Если он не ко двору,
Я, естественно, беру.

Раз закончились контракты,
Бракосочетанья акты
Мы готовы подписать.
В женихи сулили знать.

А бургундская иль наша
Провансальке сердцу краше,
Я отвечу напрямик,
Что мужик и есть мужик.

Человек был бы хороший,
Да в мошне водились гроши.
Здесь всё это налицо.
Ну, заказывать кольцо?» –

«Не женю я вас, поскольку
Миловать, казнить, и только
Я преступников могу,
Пред законом, что в долгу.

Ссылку, каторгу, галеры,
Исключительные меры –
Вот и всё, что дать бы мог.
Присудить же брачный срок

Даже я не в состояньи.
Дал к тому же обещанье
Иоланте...» – «Точно так!
Только с ней я вижу брак.

Без неё мне всё не мило.
Лучше каторга, могила,
Чем с другою под венец!» –
«Верно выбрал. Молодец!

Смерть так смерть. За чем же дело?
Иоланточка «прозрела»,
Хоть по-прежнему без глаз.
За проклятый тихий час

Жизнь её перевернулась.
Иоланта ужаснулась,
Испугалась дар принять.
А ведь следует желать

Посидеть в руках с газеткой,
Каждым нервом, каждой клеткой,
Где не Брейля, а петит
Глаз, не палец, ощутит.

Только зрению не рада:
Страшно, хлопотно, не надо...
Жить решила, как живёт.
Так во мраке и помрёт,

Не обласканная светом.
А виновен парень в этом.
Эй, пошлите к палачу!..» –
«Папа! Кажется, хочу».