Теремок – Мышка

Голодный год заставил мышиную молодежь отправляться
в город, одна из них нашла макет

Теремок – Часть вторая

Год тот был в лесу голодный.
Климат малоплодородный,
Что и сам-то не силен,
Был еще усугублен

То неистовой жарою,
То потоком, как при Ное,
То с яйцо кукушки град
Покорежит все подряд.

Звери сильно голодали,
Друг на друга нападали,
Каждый сам стал за себя,
Огрызаясь и грубя.

Семьи дружные когда-то
Распадались. Брат на брата,
Мать на дочь, на деда внук
Смотрит как на тлю паук.

Трудоголикам веселым:
Муравьям и диким пчелам
В этом смысле проще жить,
Им инстинкт не изменить.

Теплокровным же похуже:
Рацион гораздо уже,
И быстрей обмен веществ
Упомянутых существ.

Как-то раз семейство мышек
От безграмотных детишек
До глубоких стариков –
Этой жизни знатоков

Для себя постановило:
У кого еще есть сила,
Кто достаточно умен
И детьми не утомлен,

Тем придется поскитаться,
В города должны податься,
Хлебных мест немало есть.
Где отыщут, там осесть.

Рассуждали по старинке:
Слишком голодно в глубинке,
Город – просто коммунизм
В преломленном свете призм

Взглядов этого народа,
Где кормежка и свобода –
Неотъемлемая часть.
Только как туда попасть?

Жили замкнуто извечно,
Территория конечна,
За границу ни ногой.
Разве что какой изгой

После долгого скитанья
В ореолы обитанья,
Нахлебавшись вдалеке
Возвращался налегке.

Он описывал красоты:
Город с птичьего полета
Двадцатиэтажных крыш.
Вот чего достигла мышь!

А какие там помойки!
На веселые попойки
Чаек, крыс, мышей, ворон
Собирался миллион.

Двери баров, ресторанов
Для мышей и тараканов
Не закрыты никогда.
Город – это та среда,

Где тепло в теченье года.
В трубы загнаны все воды
И канализация.
Там цивилизация!

Город – это наша Мекка!
Мыши каменного века
Гниль едят и пьют из луж.
Каждый еж им, каждый уж,

Каждый филин угрожают.
Горожане не рожают
Целый выводок мышат,
Этим местные грешат.

Там свои, конечно, стрессы:
Мышеловка – плод прогресса,
Яд крысиный льют в компот,
Цербер злой – домашний кот.

Всюду нервные расстройства,
Но зато благоустройство,
Шик, комфорт, двадцатый век!
Там живешь как человек.

Заливает, все считали.
Старики не одобряли.
Молодежь наоборот
Раскрывала только рот.

Редко странники являлись.
Их рассказам удивлялись,
Только правда или ложь,
Басни их не разберешь.

До поры довольно мало
Это интересовало.
Но голодный год настал
И вопрос серьезно встал.

Утверждало руководство,
Неминуемо банкротство,
Всех никак не прокормить,
Часть придется отделить.

Раз, мол, мы не каннибалы,
У кого силенок мало –
Престарелых теть и дядь –
Мы не станем потреблять.

Социальная защита
Здесь не белой ниткой шита,
Не пустой, порожний звук,
Как внутри себя бамбук.

Подпадут под льготы эти
Инвалиды, старцы, дети,
Те, чьим должен жить трудом
Иждивенцев полный дом.

Кто покрепче, помоложе
Пусть свое оставит ложе,
Жить попробует без нас.
Сможет коль, признаем класс.

Уходить – что мордой в петлю.
Город-призрак есть ли, нет ли?
Но какой-то сторожил
Факты, версии сложил,

Разум свой чуть-чуть помучил
И гипотезу озвучил:
«Город вроде бы не ложь,
Только так ли он хорош?»

Выводы надежду дали.
Молодые покидали
Сердцу милые места.
До ближайшего куста

Проводив, платки мусоля,
Пожелали лучшей доли
Молодежи старики,
Грустным мыслям вопреки.

Мышь по имени Норушка
Шла неспешно, глядь, избушка
Полтора на полтора.
Что за странная гора?

Может город столь желанный
Внешний вид имеет данный?
Ценны в нем не свай ряды,
А обилие еды.

Запах как на пепелище,
Где-то здесь должна быть пища,
Аромат картошки фри.
Где: снаружи иль внутри?

Поискала возле дома.
Это ж склад горпищепрома!
Хлеба смачные куски,
Жареный хребет трески,

Мяса жирного остатки,
Фрукты, овощи как с грядки,
Хоть надкусаны бока,
Но не сгнили же пока,

Капли кетчупа и пива,
Жидкость странного разлива
И, что очень важно, сыр.
Ей такой не снился мир.

Стало ясно в одночасье,
Вот оно какое, счастье!
Здесь запасов ей на год,
Стало быть не врал народ.

В дом чужой войти неловко.
Может это мышеловка?
Сыр бесплатный только там
Выдают по десять грамм.

Почесала мышка брюшка.
«Я – лесная мышь Норушка.
Есть кто дома? Отзовись!
Если злой ты, берегись,

Я не дам злодею спуску,
Заломаю на закуску.
Если добрый, будь мне друг».
Постучала: тук-тук-тук.

Ни малейшего ответа.
В глубине сознанья где-то
Шевельнулось: «Заходи».
Сердца стук мешал в груди.

Мышь сама с собой боролась.
И хотелось, и кололось
Ей продолжить внутрь маршрут.
Это длилось пять минут.