Дюймовочка – Визит в прошлое

Летя к маме, Дюймовочка встречала своих бывших
знакомых и женихов, у каждого своя жизнь

Дюймовочка – Часть двадцать пятая

Улетающие кучкой,
Братьям эльфов сделав ручкой,
Очень быстро взмыли ввысь
И на запад подались.

Не наград и званий ради,
Для участия в параде
Ветеранов тех времён
Собирался батальон.

Их влекло Парижа лоно,
Посидеть у Пантеона,
Потянуть «Бордо» из чар,
Чем, скажите, не нектар?

На стотысячной арене
Покричать о «Сен-Жермене»
И нырнуть в искусств среду
Центра Жоржа Помпиду.

После выдадут банкноты
Для свободного полёта,
В заключение — парад
И прямёхонько назад.

Хоть в Париж и торопились,
Двое всё же отделились,
По своим стремясь делам,
Леди Дю и сэр Адам.

Он пожертвовал футболом,
Пребыванья протоколом,
Хоть не видел «ПСЖ»
Лет одиннадцать уже.

На глазах у всей округи
Ради радости супруги,
Ради тёщи, шпилек, клизм
Отказался. Героизм!

Вот летят они как птицы,
Видят, ласточка гнездится,
Учит птенчиков летать,
Как заботливая мать.

«Эй, привет!» – «Привет, подружка!
Как венчальная пирушка?
Как свекровь и как жених?» –
«Лишь недавно пир затих.

Крылья выдали, летаю.
О свекрови знать не знаю.
Муж красив, как альбатрос. –
Чмокнула супруга в нос. –

Вот сейчас в Париж стремимся,
Опоздать туда боимся,
Да к тому ж ещё мы с ним
К маме завернуть хотим». –

«Вы в Европу для престижа?» –
«У него дела в Париже.
Я хотела бы на Нил,
Но Адам уговорил». –

«Муж твой прав на сто процентов.
Туристических агентов
Расспроси на этот счёт.
Летом солнце там печёт.

Лучше там же, но зимою
Мы увидимся с тобою.
Прилетай на Новый год.
Замечательный народ:

Крокодилы, попугаи,
Бегемоты...» – «Знаю, знаю.
Нам пора уж улетать.
Встречи где с тобой искать?» –

«Этой осенью осели
Мы с роднёй в Абу-Симбеле,
Историческая часть.
Мне понравилось там страсть!

Храмы, статуи, руины,
Стародавние седины.
Место встречи многих стай,
Вот туда и прилетай». –

«Хорошо, договорились».
Молодые торопились.
Взлёт, а вслед им крик летел:
«Новый год. Абу-Симбел».

Дальше путь лежал над полем.
Ни горохам, ни фасолям
Заслонить не удалось,
Как полёвочке жилось.

Мышь лежала на перине,
Помогал ей в дел рутине
Одуванчиковый пух,
И пилила мужа вслух:

«Не купил ты риса в Бирме –
Вот ущерб торговой фирме,
Рожь в Канаде не продал –
Снова деньги потерял.

А ведь я же говорила:
Продавай скорей, дурила,
Лучше цен нам не найти,
Нет, упёрся: «Погоди,

Будут цены и повыше...»
Всё ж кротов умнее мыши.
Нынче б взяться за ячмень,
Да куда там, ты кремень!

Только я кремень не хуже.
Чтобы вылезти из лужи,
Той, в которой ты сидишь,
Слушай, больше слушай мышь.

Кстати, вымой-ка посуду,
Ну а я вздремну покуда,
Поваляюсь здесь часок.
Принеси мне колосок».

Ночью лесом пролетали
И внезапно увидали
Снизу яркое пятно.
Что бы значило оно,

Девочка предположила
И партнёру предложила
Чуть спуститься с высоты,
Разглядеть его черты.

Различённые детали
В правоте их убеждали.
«Это что за юбилей?» –
«Съезд четвёртый пчёл, шмелей,

Прочих жалящих, летучих,
Безобидных и ползучих...»
И кого там только нет,
За кустом терялся след.

Благородное собранье
Оглашал своей гортанью
С бутоньерок диких роз
Новый спикер из стрекоз.

Там и ядохимикаты,
Там и гады-ренегаты,
И других вопросов ряд.
Всё точь-в-точь, как год назад.

Хрущ стоял неподалёку,
Вскинув голову высоко.
Граф совсем не видел их,
Но однако весь притих,

Близость чувствуя подруги.
Позабыть её потуги
Безуспешны до сих пор.
Сердце грыз немой укор.

Чуть Дюймовочку знобило.
Мысль внезапно посетила:
А ведь Хрущ совсем не плох,
Хоть и родственничек блох.

Кто-то любит бородатых,
Кто худых, а я крылатых,
Что стремятся в облака.
Эльфа, ласточку, жука.

Что на наш влияет выбор?
Эльф и жук. Иной калибр?
Иль возможности не те?
Иль в душевной теплоте

Уступил один другому?
Всё ж Адаму дорогому
Отдана её рука,
И расстройства нет пока.

Пара стала подниматься.
Не хотелось задержаться
И повсюду опоздать,
Как и прошлое копать.

И невидимые связи,
Как инфаркт в смертельной фазе
Мышцу сердца резко рвёт,
Рвал продолженный полёт.

Граф опять захвачен балом.
Сразу жужелицы валом
Повалили к богачам,
Как изысканным речам

Музыка пришла на смену,
Предлагая джентльмену
Прыгать в праздничный поток,
Членистых не чуя ног.

Речка встретилась с рассветом.
Там, в потоке непрогретом,
Рыбаки стоят с мечтой
Об акуле, хоть одной.

Рыбы, рыбки и рыбёшки
От обилия кормёжки
Позабыли обо всём.
Краснопёрка с карасём,

Жадно снять пытаясь сливки,
Заглотили по наживке
И покинули навек
Гладь прудов, озёр и рек.

Окунь шастал меж крючками
С кашей, с хлебом, с червячками,
На залётную треску
Нагоняя лишь тоску:

«По заморским-то затонам
Я питалась и планктоном,
Так что этим, местный фиш,
Ты меня не удивишь».

Рак был зол не без причины.
Чуя запах мертвечины,
Вспоминал «плевок в лицо» –
Прошлогоднее мясцо.

Тут же рядом и болото.
Спят, едят, мурлычут что-то
Обитатели его.
Не менялось ничего.

Экс-жених ещё раздался.
Языком поймать пытался,
Их приняв, видать, за мух.
Потрясающий лопух!

От гнилого водоёма
До родительского дома
Им уже рукой подать.
Как дочурку встретит мать?