Теремок – Медведь

Отставной политик медведь проиграл выборы и переехал
в теремок, не оставляя планов вернуться

Теремок – Часть девятая

Теремок как с сельдью бочка,
Уж набит до ободочка,
Хоть и нет свободных мест,
Продолжается заезд.

Зверь, который к ним стучался,
Габаритом отличался
И вальяжностью манер.
Сразу видно, не курьер.

«Где носильщик? Я с вещами.
Не трясите вы мощами.
Жить теперь вам здесь со мной.
Я – медведь, хоть отставной».

«Здесь, во-первых, мест нехватка.
Нарушенье распорядка,
Во-вторых. Рычать не сметь,
Даже если ты медведь.

Это в-третьих, а в-четвертых,
На зверей нарвался тертых,
Знающих свои права.
Понял, бывший Голова?»

«Брать жилплощадь на холяву?!»
«По какому это праву?!»
«По чьему велению?!»
«По постановлению.

Я порядки, уверяю,
Богадельни вашей знаю.
Облетели слухи лес.
У кого на сердце стресс,

У кого случалась драма
Приютить – у вас программа.
Значит мы – одна семья
Кто же ближе вам, чем я?!

Горе ведь не знал когда-то.
Голоса электората –
Тех зверей, кем управлял,
Сколько надо получал

По секретной разнарядке.
Было все тогда в порядке,
Я отцом народу был,
И народ меня любил.

Привилегий разве много?
Есть казенная берлога,
Кабанов десятков пять,
Чтоб возить и охранять.

Белок дюжина – прислуга.
Дети, предки и супруга
В октябре иль в ноябре
Получали по норе.

Отпуск брал всегда зимою
Исключительно с женою.
Госпаек не получал,
Лапу отпуск весь сосал.

По чужбинам не катался
Лисами не увлекался,
Был, однако, не монах,
Кое-что имел в штанах.

Только стали строить козни.
Факты межзвериной розни
Раздувая до небес,
И заволновался лес.

Зашумел. Пошли плакаты,
Мол, медведи виноваты,
Дескать, выборы даешь.
И особо – молодежь.

Засбоила разнарядка.
И железная же хватка
У моих альтернатив!
Хорошо, остался жив.

Я не ждал, сложивши руки,
Отвечал на все их звуки,
Каждый день готовил спич,
Даже выдумал свой клич:

«Голосуй иль проиграю!»
Но у всех же хата с краю,
За кого голосовать
Большинству зверей плевать.

Избиратель слово скажет
За того, кого покажут,
Или вовсе не придет.
Несознательный народ.

Вы-то сами-то едва ли
За меня голосовали.
Прав я в этом или нет?
Уж раскройте свой секрет»,

«ЦИК решила, жирно слишком
Урну в глушь доставить к мышкам.
А тащиться в эти дали
Вот уж не было печали».

«Я была на спецобъекте.
Документ хранился в секте».
«Да. Без паспорта, увы,
Выбирать не в праве вы».

«Я верчусь, как в круге белка.
И наклевывалась сделка,
Толь малина, толь жень-шень.
Был в отлучке целый день».

«Я с утра с ночной вернулся.
Рано было. Лег. Проснулся,
Глядь, участок уж закрыт,
На дверях замок висит».

«Я вообще аполитична.
Лисам – ваша власть вторична».
«У меня гражданства нет,
Избирал в селе совет».

«Толка нет ни в чьей победе.
Там у вас одни медведи.
Листик в урну суй – не суй,
Голосуй – не голосуй,

А для волка все едино.
Для медведя волк – скотина
Будет вечно, есть и был,
Так пахан нам говорил».

«Это даже как-то странно.
Ситуация туманна.
У кого бы ни спросил,
Отвечают: «Не ходил».

А по данным конкурентов,
Явка семьдесят процентов
Подтвердила их успех.
Два процента против всех,

Большинство ж меня лишь против,
Моментально обанкротив
Политический мой вес».
«А сюда прислал собес?»

«Здесь теперь я вроде в ссылке.
Знать, дыханье на затылке
Конкурент мой ощутил
И сюда определил,

Чтоб подальше от народа,
Чтоб за три – четыре года,
К волеизъявлению
Предан был забвению.

Сам же что б сиял в зените.
Улучшения не ждите,
И надеждам всем конец».
«Кто же он?» – «Мой брат-близнец.

Мы с ним с детства так похожи!
Голос, шерсть, повадки, рожи,
Аж до неприличия.
Не найдешь отличия.

И одно мировоззренье,
И в политике теченье…»
«Чем же хуже братец твой?»
«Я хороший, он плохой.

Вот напасти, так напасти!
Не отдаст братишка власти,
Не поделится ни с кем».
«Ты делился?» – «А зачем?

Власть дурманит, опьяняет.
Что его не извиняет.
Я был молод, значит глуп.
Он сознательно ж в ваш сруб

Оппонента переправил,
Чем поборник прав и правил
Демократию попрал,
Кто б ее у нас забрал».

«Мы тебя принять бы рады,
Только есть еще преграды.
Теремок наш, например,
Слишком мал, не твой размер.

Переполнен он к тому же,
С каждым гостем уже, уже,
Да и выглядеть стал как
Уж не терм, а барак».

«Это даже лучше, кстати.
Слух пойдет в электорате,
Что Топтыгин, как народ,
В коммуналке, мол, живет,

Что Потапыч, хоть ютится,
К массам близостью гордится.
«Он совсем такой, как мы». –
Вывод сделают умы».

Косолапый расшумелся
Так, что люд лесной слетелся.
Дал пресс конференцию,
Показал тенденцию:

Не мешался править чтобы,
Властью загнан, мол, в трущобы,
В аварийный дом, под снос,
Где поместится лишь нос.

И как будто в подтвержденье
Слов о ветхости строенья
Пнул легонько теремок.
Дом, стоял как, так и лег.