Волк сбежал из бандитской группировки, где, по его словам,
был оклеветан и до сих пор подвергается опасности

Хорошо живет шестерка.
Время быстро, словно терка,
Стерло острые углы.
Ссоры призрачно малы.

Волк на этот раз стучится.
Видно, выгнала волчица,
Иль на «стрелку» их бандит
Разбираться пригласит.

«Мужики, впустите брата.
Оставаться здесь чревато
Для меня с недавних пор.
Зачитали приговор».

«Кто? Медведи?» - «Нет, свои же».
«Ты, крысятничал, я вижу».
«Да подставили меня,
Вот в бегах четыре дня.

Вожаку докажешь что ли?
Начал было я: «Век воли…»
Перебил он «Беспредел!
Ты мою корову съел!

Я доить ее собрался,
Ты загрыз и облизался,
Даже глазом не моргнул».
Гнул свое. К расправе гнул.

Близок был конец кровавый.
«Зуб даю четвертый правый
Телку ту не я задрал,
Знать, стукач какой наврал.

Кровь пущу, найду сексота!
Не моя была работа!»
«Говоришь, что зуб даешь?
Доказал ты нам, что врешь!

Зуб четвертый выбил лично,
Не отдашь его вторично…»
«Перепутал! Третий дам!..»
Понеслось. Куда уж там.

И пришлось мне делать ноги.
Как я спасся, знают Боги.
«Ты заказан». – «Ты – паштет». –
«Ты – покойник» – крики вслед.

Как мы жили с пацанами!
Налетали как цунами,
Все сметая пред собой.
А теперь меж нами бой.

Пробегаю, глядь, хоромы,
Что доселе не знакомы.
Ясно, что хозяин крут.
Шанс спастись имею тут.

Что у вас, братва, за крыша?»
«Черепица». – «Нет, не слышал.
Видно, из Череповца,
Ходят, бродят без конца,

То тамбовские волчары,
То шакалы из Самары,
Вот теперь Череповец…
Кто же здесь пахан-самец?

С кем вести «базар» по делу?»
«Начинай, голубчик, смело,
Равноправие у нас.
Мы представимся сейчас».

«Я – Домушка – мышь как с ГОСТа».
«Я – Мокрушка – жаба просто».
«Побегайчик – я – русак.
Заяц в доме – добрый знак».

«Охраняю я порожек.
Еж-Без-Головы-И-Ножек».
«Я – не здешний. Петушок.
Золотой звать Гребешок».