Бабка и дед через распри и взаимные упреки
приходят к необходимости испечения колобка

Год назад, а может двести
Жили дедка с бабкой вместе
Коротая долгий век
И в жару, и в дождь, и в снег.

Хоть детей они имели,
Те окрепши улетели
В город счастья испытать,
Легкой жизни, так сказать.

Там в надеждах обманулись,
Но обратно не вернулись.
Никогда ведь не поймешь
Эту нашу молодежь.

Присылали поздравленья
К Рождеству, ко Дню Рожденья,
К Пасхе, к Маю, к Октябрю
В них: «Желаю...» и «...Люблю».

Старики их не бросали,
Все открытки припасали,
Перечитывая вновь,
Как печаль застудит кровь.

Как-то раз герои наши
Наварив кастрюлю каши
Собрались ее уж съесть
Утром в семь, а может в шесть.

Но, какая неприятность,
Невезенье иль халатность,
Хлеба нет и крошки даже
Ни в запасах, ни в продаже.

Злость вдруг деда обуяла:
«Склеротичкой бабка стала?
Ведь в уме забыть едва ли,
Что вчера мы хлеб умяли.

Каша пахнет аппетитно
И на вид вкусна и сытна,
В меру масло, сахар, соль...
Издеваешься ты что ль?

Я в томленьи ожидаю
И ферменты выделяю
Ты ж в насмешку: «Хлеба нет!
Будет только на обед.

Говорю официально:
Как бы не было печально,
Но без хлеба кашу есть,
Все равно, что в лужу сесть.

Обещаю перед небом,
Что пока не будет хлеба,
Не притронусь к каше сам
И тебе, поверь, не дам.

Тесто ты мести и – в печку.
Рядом с печкой – эту гречку,
Не остыла чтоб пока
Мы дождемся колобка».