Золушка – Маленькое королевство и мечта эмиграции

Знакомство с маленьким европейским королевством и
желание отца Золушки эмигрировать из России

Золушка – Часть первая

Хоть с апреля и до марта
Изучай Европы карту,
Не найдешь и в микроскоп
Государство. Как микроб

На спине у диплодока
Там оно. С какого бока
Не разглядывай объем,
Не найдешь микроб на нем.

Чтоб ясней была картина:
Чуть поменьше Сан-Марино,
Чуть побольше Ватикана.
Есть еще такие страны.

Вспять на несколько столетий.
Здесь, в России – Петр Третий,
Там же правил той порой
Карл иль Генрих, но Второй.

Времечко не то, что ныне
Плюрализма нет в помине,
Есть король без конституций,
Нет ни войн, ни революций.

Ни сената, ни синода.
И, конечно, для народа
Ничего не говорит
Новый термин «Плебисцит».

При дворе плетут интриги.
Виртуозы высшей лиги,
Не смотря, чужой иль наш,
Проявляют пилотаж.

Так закрутят, так замесят,
Что кого-то, глядь, повесят.
Чаще всеж ссылает мэтр
На двадцатый километр.

Слать подальше не годиться,
Там проходит уж граница,
Риск для операции –
Шаг до эмиграции.

В Подмосковье в те же годы,
Двадцать лет овиров входы,
Обивая день за днём,
Жил лесничий. Дочь при нем.

Опишу вам в эпизодах
Жизнь его. Жена при родах
Умерла. Похоронил.
А остаток средств пропил.

Обозлила лишь утрата.
Он: страна, мол, виновата,
Здесь, в России все не так:
Хрен – не хрен, и хряк – не хряк.

Он отъезд поставил целью.
Дом не строил, жил как в келье,
Ни друзей и ни родни,
Только с дочерью одни,

Дочка выдалась на славу,
В двадцать лет такая пава:
Внешний вид, характер, смех
И в делах всегда успех.

Да простят нас иностранки,
Но славянки есть славянки!
Это все не лесть, не ложь.
Против правды не попрешь.

Время шло. Сменялись стужи,
Лужи, зной и снова лужи.
Трудно было получать
Вожделенную печать.

Дело – тьфу. Но раз за разом
Их ОВИР встречал отказом.
Не глумился грозный чин,
Было множество причин.

Писарь болен, иль нет бланка,
Или царская охранка,
Не жалея выходных,
Справки выдаст о родных.

«Предок твой с Петром сражался,
Но под Нарвой шведам сдался.
Без сознания иль как,
Но владел им лютый враг.

И под Речью Посполитой
Душ пятнадцать жили сыто,
А литовец и поляк
Не накормят просто так.

И при Невском – славном князе
Не месил ни льда, ни грязи
На Чудском твой пра-прадед,
Раз его в тех списках нет.

И вообще ты, сам не зная,
Род ведешь свой от Мамая
Вдруг ты – тайный басурман
И шпион восточных стран.

И живешь, как не годится.
За парковку колесницы
Проклинал городового,
Штраф платил, но ставил снова.

И лесничий, извините, –
Специальность в дефиците.
Коль отпустим за кордон,
Нас погонят сразу вон.

И лицом не вышел тоже.
Ну куда?! С такой-то рожей!…
Плюс наследственность, плюс штраф…
Не дадим на выезд прав.»

Всяк чиновник смотрит коброй,
Но один попался добрый.
В юбилейный сотый раз,
Зачитав ему отказ,

Еле двигая губами,
Шепелявя чуть местами,
Изменив казенный слог,
Прошептал ему: «Милок!

Ты не бейся лбом о стену.
Сколько раз в мою лишь смену!..
Я ведь был еще корнет
Как сказал впервые: «нет.»

Раз – не так, второй не суйся
Лучше поинтересуйся
Как полным полно уже
Там таких на ПМЖ.

Не крути бумаг шарманку,
А бери-ка иностранку
Да в игрушки не играй,
А женись скорей давай.

Сам не хочешь, выдай дочку,
И поставим в деле точку,
В паспорт – штамп, в карман – билет,
И тебя в России нет.

Но для папы дочь – Мадонна.
Оксфорд, Кембридж и Сарбонна–
Плачут все втроем по ней.
Так ведь думаешь?! Ей-ей.

Никакого нет секрета:
Не до университета
Женам нищих и вельмож.
Ты на это не пойдешь.»

Спорить с властью бесполезно.
Попытался наш любезный
Воспринять ее наказ
И рискнуть в сто первый раз.